Серийное производство
О широком внедрении УМШН можно было думать только при
организации ее серийного производства. В то время в стране были
совнархозы, многие сложные вопросы решались на месте, и мне повезло.
Когда пришел к руководителю промышленного отдела Киевского совнархоза
П.И.Кудину, рассказал об УМШН, ее применениях, многочисленных запросах
и необходимости организовать серийное производство, он, подумав,
назвал мне завод "Радиоприбор", где директором был М.З.Котляревский.
Идти к директору завода один я не решился, попросил
Виктора Михайловича. Пошли вдвоем.
Котляревский, к нашей радости, без особых разговоров
и пояснений согласился. Единственное, что его интересовало, - так
это размеры машины. Поскольку завод выпускал осциллографы, то мы
сравнили УМШН с ними, сказав, что машина в 5-6 раз больше осциллографа.
Директора этот ответ удовлетворил. Сказал, что подготовит помещение,
наберет монтажников и выделит, если понадобится, людей для доработки
документации на машину. Мы ушли в восторженном состоянии, восхищаясь
энергичным директором. Свою ошибку - сравнение УМШН с осциллографами
- я понял позднее.
Однако подготовка серийного выпуска УМШН потребовала
огромного труда, настойчивости, преодоления разного рода трудностей.
Во-первых, признание необходимости универсальной управляющей
машины не пришло само собой. В тот период все увлекались только
машинами специализированными ("Сталь-1", "Сталь-2",
бортовые ЭВМ и др.). Помню, я подготовил статью "Управляющая
машина широкого назначения". Из журнала "Автоматика и
телемеханика", куда была послана статья, ее вернули, отметив,
что вопрос не актуален. Это было, если не ошибаюсь, в 1958 году,
когда в одном из американских журналов появилась статья о машине
РВ-300, главным достоинством которой отмечалась ее универсальность.
В 1959 г. в Москве проводилось первое всесоюзное совещание
по управляющим машинам. Прозвучал там и мой доклад об УМШН, которая
уже начинала оживать. Доклад вызвал многочисленные вопросы. Меня
включили в комиссию по подготовке решения совещания. В проект включили
фразу: "Одобрить разработку УМШН в АН УССР". На заключительное
заседание комиссии явился начальник отдела вычислительной техники
Госплана СССР Лоскутов. Я знал его по книге, посвященной различного
рода РЦУ и специализированным ЭВМ (довольно примитивной). Держался
он как царский вельможа. Услышав фразу об УМШН, сказал:
- Убрать, чтобы и духу не было. Эта машина делается
ради похоти академиков и никому не нужна.
Фраза была вычеркнута.
Спорить с самовлюбленным человеком, облеченным огромной
властью, было бесполезно:
Против УМШН началась война, только бескровная. С одной
стороны - бюрократическая, с другой - от нежелания понять и поддержать
прогрессивную разработку. Да и работать приходилось по-фронтовому,
- затянувшуюся комплексную отладку вели круглосуточно.
Я приходил на работу к восьми утра, час-полтора занимался
замдиректорскими делами - читал, составлял и подписывал разные "бумаги",
остальные дневные часы уходили на организацию дел по УМШН. Возвращался
домой не раньше двенадцати ночи. Перед уходом опять просматривал
накопившуюся почту. И так каждый день, за исключением командировок,
на протяжении всех трех с лишним лет, пока создавалась УМШН.
Очень трудно было работать с заводчанами.
Когда получили с завода первую изготовленную там машину,
нас объял ужас. Это было скопище деталей - и только. Все многочисленные
паянные соединения - а их было более 100 тысяч, - были выполнены
самым отвратительным образом и постоянно отказывали. Контакты в
разъемах - а их было тоже немало (около 30 тысяч) - постоянно нарушались.
Отладить такую машину было просто невозможно. Что же выяснилось
после посещения цеха, где собирали УМШН ?
Директор завода, услышав лишь то, что машина в 6 раз
больше осциллографа, набрал мальчишек и девчонок, только что окончивших
школу, посадил их на рабочие места во вновь оборудованном помещении,
вооружил паяльниками, и вот они-то и начали "паять" элементы
машины (пайки волной еще не было) и ломать разъемы неосторожным
обращением.
Поскольку срок установки первой УМШН в бессемеровском
цехе приближался, пришлось перепаять практически всю машину, заменить
многие разъемы, и тогда отладка пошла.
Помню, в те тяжелые дни я собрал всех, кто мог помочь,
и сказал:
- Понимаю, что работа очень нелегкая. Но на фронте было тяжелее.
Поверьте мне: вы же не хуже фронтовиков!
Я обращался к молодым - большинству было 23-25 лет;
мне исполнилось 35, я был на 10 лет старше, плюс - участие в войне,
добавившее ответственности и самостоятельности, да два довоенных
года службы в армии.
Мои слова возымели действие: сотрудники работали не щадя сил (А.Г.
Кухарчук, B.C.Каленчук, Л.А.Корытная, В.Г.Пшеничный, И.Д.Войтович
и др.).
Принимать машину приехала Госкомиссия во главе с академиком
А.А.Дородницыным, В нее были включены и представители завода.
Начался прогон машины на время, затем испытания на нагрев,
на работоспособность при замене элементов, решались задачи, предложенные
членами комиссии, постоянно шли тесты на исправность устройств и
машины в целом. Испытания велись днем и ночью в течение недели.
Заводчане устроили настоящий заговор при приемке документации. Хотя
последняя готовилась при участии заводских конструкторов, представитель
завода Л.П.Пасиков написал особое мнение о том, что часть документов
надо переделать.
Комиссия приняла УМШН с высокой оценкой, отметила, что
это первая в Союзе полупроводниковая управляющая машина и что необходимо
провести через год ее второе испытание непосредственно на местах
применений.
|